Архитектура из дерева, камня и кирпича не обязательно должна быть реакционной.

На прошлой неделе мое внимание привлекла пара видеороликов, циркулирующих в социальных сетях. На каждом изображена роботизированная рука, фрезерующая кусок мрамора в прекрасную классическую скульптуру. Сверла парят и жужжат, кружа вокруг своей работы, а вода смывает пыль с пола.

Никогда не стойте за рукой робота. Если только вы не обученный профессионал. pic.twitter.com/tyf3JJHSwF

Один из этих скульпторов-киборгов принадлежит компании Robotor, базирующейся в Карраре, Италия. Изобретения Robotor были призваны воссоздать Арку Пальмиры и скопировать мрамор Элгина. В основном качественные дубликаты. Привлекательность этого очевидна: существует (был) только один набор мраморов Элгина, и многие люди, особенно в Греции, хотели бы взглянуть на них. Робот создал факсимиле оригинала, позволив копиям жить в разных музеях по всему миру.

Другой скульптор-киборг, которого я видел, принадлежит компании Monumental Labs, расположенной в Маунт-Вернон, штат Нью-Йорк. Основатель Мика Спрингут тоже хочет донести до людей ограненный камень, но его цели более высокие. «Monumental Labs развивает инфраструктуру для массового строительства богато украшенных классических сооружений, — говорится в заявлении миссии, — и для создания новых необычных архитектурных форм».

Тезис Спрингута заключается в том, что мы утратили способность строить те здания, которые людям нравятся больше всего, — богато украшенные. Вспомните Мемориал Линкольна или Башню Трибьюн. Создание подобных конструкций в основном остановилось сто лет назад, когда на сцену вышли такие промышленные материалы, как сталь и бетон. Здания стали более плоскими, изящными. Меньше было больше. Снижая стоимость долбления, считает Спрингут, архитекторы могут снова использовать декоративные элементы резного камня. Первый проект его фирмы — реставрация фасада отеля 1880-х годов — сейчас реализуется в Нью-Йорке.

В основе работы Springut лежит современная технология, известная как фрезерование с ЧПУ — трехмерное компьютерно-программируемое сверление, позволяющее производить бесчисленное количество компонентов для автомобилей, больниц и промышленности. Разница здесь в том, что семиосная промышленная рука работает с материалами, которые со времени постройки Бруклинского моста не считались очень полезными. Роботизированная рука впечатляюще хороша в работе, когда-то предназначавшаяся для опытных ремесленников, хотя она еще не совсем готова заменить их; человек все еще делает последние штрихи.

По иронии судьбы, роботы в Springut сделают нашу конструкцию более человечной. «Что, если бы мы могли строить в стиле, в котором присутствовали бы орнамент, текстура, мотивы из нашей жизни, все то, что исчезло, когда мы механизировали нашу строительную отрасль?» он спросил меня.

А что, если действительно. Спрингут предназначен не только для восстановления и тиражирования. Возможно, его роботы раскроют архитектурные возможности — представьте себе здания, украшенные скульптурными биткойнами, ГМО-кукурузой, компьютерными чипами и другими символами современного создания богатства, интригующими прохожих и оставляющими наследие будущим поколениям.

С другой стороны, перспектива возрождения современного дизайна через классицизм не совсем нова. Буквально в прошлом месяце Конгресс решил вернуться к предложению эпохи Трампа о обязательном использовании классического дизайна для федеральных зданий, независимо от того, созданы ли роботы-скульпторы. Новый британский король Карл III сделал возрождение домодернистской архитектуры делом своей жизни — он даже построил целый город из старомодных зданий. Популярные аккаунты в социальных сетях, продвигающие мешанину различных европейских строительных стилей, от средневековых деревень до готических соборов и фасадов в стиле изящного искусства, связали этот архитектурный мудборд с превосходством белых — и сделали его исчезновение символом упадка Запада.

Эта реакционная философия возникла более полувека назад и в своем самом безобидном виде была изложена Томом Вулфом в его манифесте 1981 года «От Баухауса до нашего дома». Современные архитекторы, как беззаботно утверждал Вулф, «промывали мозги» своим клиентам, заставляя их строить стеклянные коробки и жилые дома для рабочих, которые обычные американцы не любили и не понимали. Проще говоря, мир уже не был так прекрасен, как раньше, и то, что действительно хотел каждый человек, — это старый вокзал Пенсильвании в Нью-Йорке.